«Деньги – по случаю и в острый момент»

План преодоления экономических последствий пандемии, по которому российское правительство работает более года, предусматривает снижение непроизводительных издержек бизнеса, а именно –  ослабление контрольно-надзорной деятельности государства, напомнил директор Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton Игорь Николаев. «Это эксперимент, поставленный жизнью: что будет с бизнесом, с функционированием инфраструктуры российской экономики, если резко ограничить контрольно-надзорную деятельность государства», – говорит он.

Сниженние непроизводительных издержек бизнеса (по данным Минэкономразвития РФ)

Николаев представил результаты подготовленного ФБК Grant Thornton аналитического доклада «Отмена проверок со стороны министерств и ведомств во время пандемии COVID-19: последствия и уроки». Из него следует, что количество камеральных проверок ФНС почти не изменилось, но выездные проверки существенно сократились, как и контроль и надзор за полнотой учета выручки денежных средств в организациях и у индивидуальных предпринимателей.

Проверки ФНС России

Согласно собственное оценке ФНС, эффективность работы налоговой службы при резком сокращении контрольно-надзорной деятельности не снизилась. Николаев делает вывод о том, что «несмотря на радикальность принятого правительством весной 2020 года вынужденного решения о приостановке 300 тыс. проверок со стороны министерств и ведомств, никакой критической ситуации с точки зрения состояния экономики, безопасности и бесперебойности функционирования ее инфраструктуры не произошло». Причина, по его мнению, в том, что, во-первых, важные проверки (например, объектов чрезвычайно высокого или высокого риска) все-таки проводились, а, во-вторых, очевидна избыточность контрольно-надзорной деятельности со стороны государства.

Увеличение присутствия государства ощущается в иных сферах – например, в госрегулировании цен, отмечает экономист. Основная проблема состоит в том, что установленный порядок регулирования уже действовал: оно вводилось только в том случае, если в течение 30 календарных дней подряд рост розничных цен составлял 30% и более. Сейчас же регулирование вводится при росте розничных цен на 10% и более в течение 60 календарных дней подряд: «Сами себя, таким образом, поставили в ситуацию, когда круг товаров, попадающих под такое регулирование, значительно расширяется». Пример госрегулирования цен показывает, что государство возвращается «очень неуклюже и неоправданно».

Партнер GKEM Analytica Евгений Гавриленков среди прочего оценил бюджетную политику государства: «Изначальный допандемический план по расходованию средств федерального бюджета составлял 19,7 трлн руб. Это привычная для экономики сумма, правительство оправданно проводило умеренно консервативную бюджетную политику, не особенно увеличивая расходы. Но когда случился этот стресс, было принято решение увеличить расходы на 4,1 трлн руб., а это довольно существенное увеличение. Полностью эту сумму потратить не удалось – расходы выросли примерно на 3,2 трлн руб. против изначального плана».

«Очевидно, что экономика не может эффективно перераспределить эти средства, и такого рода масштабные вливания всегда вызывали в прошлом серьезные инфляционные всплески. Цены как раз начали расти с октября», – обращает внимание Евгений Гавриленков.

Экономисту непонятно решение ЦБ не только поднять ставку на 25 базисных пунктов, но и объявить о возврате к так называемой нейтральной денежной политике из-за повышения инфляционного фона: «Инфляционный фон, скорее всего, повысился из-за такого существенного внезапного увеличения расходов, которые экономика не может эффективно абсорбировать».

Гавриленков полагает, что государство не должно быть слишком заметным в экономике: «Это некий инструмент, обслуживающий общество и экономику, и чем незаметнее это делает государство, тем всем лучше. Приведенный пример по снижению количества проверок показал, что экономика достаточно адаптивна к внешним шокам, и, если ей не мешать, она может показывать неплохие результаты».

Основатель группы компаний Movchan's Group Андрей Мовчан отметил, что «дискуссия о регулировании цен в России – это фактически разговор про последнюю каплю, действия государства, связанные с длинной чередой предыдущих, на мой взгляд, ошибочных действий, неправильных постановок вопроса в сельском хозяйстве». Проблема цен на сегодняшнем сельхозрынке возникла вследствие целого ряда причин: в результате определенного способа госпомощи, субсидирования и стимулирования появилась гиперукрупненная и вертикализованная система сельского хозяйства. «Крупные игроки сельхозиндустрии владеют огромными объемами земли, огромными объемами производства животноводческой продукции. Как показывает практика, их производительность с единицы площади или поголовья вдвое ниже, чем у небольших хозяйств в развитых странах», – поясняет Мовчан. Он уверен, что сельское хозяйство работает тем эффективнее, чем меньший объем находится под контролем, так как административные издержки очень высоки.

Еще одна проблема в сельском хозяйстве – государственное вмешательство через монополию: обеспечение энергией, транспортом. «РЖД – основная монополия, с которой взаимодействует сельское хозяйство, порты – фактически вторая монополия. Примешивается еще и политическая проблема, связанная с тем, что Прибалтику то открывают, то закрывают как экспортные порты. Все это увеличивает себестоимость для экспортеров», – говорит экономист. Таким образом, увеличение себестоимости для хозяйств, которые находятся далеко от центров потребления, переносится на домашние цены. «Если все это вместе собрать, получается, что государство вынуждено регулировать цены, потому что все, что оно делало до этого, оно делало неправильно», – заключает Мовчан.

В отношении налоговых проверок Мовчан согласен, что в России их количество избыточно. В ЕС налоговая проблема решается совершенно другим способом. Во-первых, там другая конструкция налогов – их меньше, они проще, понятнее. Помимо НДС и налога на добычу полезных ископаемых, которые собираются сравнительно легко, основная масса проверок в России сосредотачивается на налогах на персонал: «Условия взаимодействия с персоналом в Европе значительно проще. Кроме того, в Европе есть требования стопроцентного аудита компаний, есть очень высокий уровень доверия налоговых органов к аудиторским заключениям. То есть фактически аудиторы и профессиональные консультанты считают налоги и, ставя свою печать, отвечают перед налоговыми органами».

Как считает Мовчан, «самое большое зло от вмешательства государства проявляется в монетарной политике». «В крупных странах, где государство решает проблемы за счет эмиссии денег в разных формах, очень сильно меняется ситуация в экономиках, в частности, вносится элемент экспоненциального роста неравенства», – отмечает эксперт. Механизм он описывает следующим образом: «В системе остановились деньги в пандемию, государство же вместо того, чтобы изъять остановившиеся деньги, вбросило новые, чтобы поддержать их оборот; старые остановившиеся деньги ушли на фондовые рынки и рынки активов, инфляция на этих рынках двузначная, более богатые люди начинают богатеть, их потребление начинает нарастать».

Профессор ВШЭ, научный директор Экспертной группы «Европейский диалог» Евгений Гонтмахер отмечает, что в последние годы социальная сфера с точки зрения расходов находится в состоянии стагнации и недофинансирования. «Государство сильно экономит, принята неформальная, но понятная стратегия – лучше давать деньгами, но эти деньги – по случаю и в острый момент», – поясняет Гонтмахер. Вся поддержка выражается в виде небольших вбросов денег, связанных с «несистемными околополитическими обстоятельствами» (например, выборами в Госдуму).

Социальную политику в России Гонтмахер характеризует как хаотическое нагромождение огромного количества самых разных мер и льгот. При этом бизнес стагнирует – в структуре доходов падают доходы от предпринимательской деятельности, что отражает, прежде всего, положение малого и среднего бизнеса, у которого и до пандемии были проблемы. «Кажется, происходит какое-то некачественное замещение: если раньше в отсутствие хороших рабочих мест человек мог открыть собственное дело, то теперь, когда такой возможности нет, он вынужден получать пособия от государства», – рассуждает Гонтмахер.

По его словам, государство в России много лет «выполняет роль отца родного». Эксперт уверен, что, доля граждан, надеющихся на государство, существенно выросла в последние годы.

Если оценивать российский бюджет расширенного правительства, доля расходов на здравоохранение в ВВП в прошлом году поднялась на пару десятых долей процента, но сейчас начинает снова снижаться к «доковидному уровню», отмечает экономист. Фактически не было никакого второго пакета помощи во время второй волны, которая началась в конце прошлого года. «В этом смысле у нас в стране никакой социальной политики-то и нет. Она предполагает выбор цели, выбор разнообразных инструментов, координацию с другими сферами развития страны», – говорит Гонтмахер. Он добавляет, что отсутствие социальной политики ведет к ухудшению качества человеческого капитала.