«Как и на чем мы будем дальше расти»

Министр экономического развития России Максим Орешкин (на фото) говорил о факторах роста в 2017 г. Он привел данные о том, что по итогам 2017 г. авиаперевозки в России выросли на 20%, потребление электроэнергии выросло на 1,7%, импорт инвестиционных товаров прибавил 24%, продажи легковых автомобилей – 12%. «Я бы сказал, что это год окончания адаптации к изменившимся внешним условиям и год окончания успешных структурных реформ макроэкономической политики», – подчеркнул министр. Четыре элемента, которые кардинально меняют условия, в которых существует российская экономика, по мнению Орешкина, – это инфляционное таргетирование, плавающий обменный курс, бюджетное правило и механизм защиты внутренней экономики от колебаний цен на нефть.

Самой заметной «для обывателя» Орешкин назвал ситуацию на валютном рынке. «В этом году мы получили многолетний минимум по волатильности, у нас де факто произошла отвязка курса рубля от динамики цен на нефть: с апреля 2017 г. цены выросли на 25%, а номинальный эффективный курс рубля за этот же период снизился на 8%», – сказал министр. Изменения курса рубля, как и уровень инфляции он назвал лишь верхушкой айсберга: «Главное, что успешно реализованные реформы макроэкономической политики заложили прочный фундамент для устойчивого долгосрочного роста, а каким он будет, станем наблюдать в этом и следующем году». Орешкин полагает, что в ближайшие два года на российской экономике проявится влияние так называемой удаленной идентификации, которая сократит число лишних действий в банковской сфере и сфере услуг, искусственного интеллекта и платформенных решений, которые позволят сократить разрыв между потребителями и производителями, упростить использования сервисов, а также вывести самозанятых из тени. Комментируя прогноз Goldman Sachs на 2018 год, предполагающий рост ВВП России на 3,3%, Орешкин сказал: «Я считаю, что для такого оптимизма повода пока нет, но то, что мы покажем более сильный рост в 2018 году, чем в 2017 году – это точно».

Говоря о криптовалютах, министр заявил, что использовать их в качестве валюты невозможно из-за большой волатильности курса, но высоко оценил их вклад в создание новых прорывных технологий. «Если где-то происходит полный запрет – это означает, что все, что могло бы развиться, не развивается. Государство в таких ситуациях теряет те возможности, которые есть, – конкуренты очень легко обходят, глобальная конкурентоспособность теряется», – заключил министр.

Председатель Центрального банка Эльвира Набиуллина заявила, что российская экономика вышла на темпы роста, которые соответствуют ожиданиям ЦБ. «Мы ожидали, что к концу 2017 г. завершится период восстановления после кризисного падения, по сути это и произошло. И потом, по нашим оценкам, экономика будет расти темпом 1,5-2%», - заявила глава ЦБ, уточнив, что это потенциальные темпы роста при нынешней структуре экономики и сегодняшних институтах. Набиуллина считает, сейчас российская экономика находится в поворотной точке, так как практически закрыт образовавшийся в условиях кризиса разрыв выпуска, и теперь, по ее словам, «стоит вопрос о том, как и на чем мы будем дальше расти». Набиуллина отметила, что российская экономика растет вместе с мировой: «Очевидно, что есть в нашем росте определенная доля роста мировой экономики, мирового спроса. Россия – открытая экономика, пусть она и моноэкспорта, но в значительной степени именно экспорт определяет динамику ВВП».

Говоря о рисках со стороны мировой экономики в 2018 г., Набиуллина отметила, что начался период нормализации денежно-кредитной политики в странах с развитой экономикой, и это, на ее взгляд, приведет к повышению стоимости обслуживания долга, возможным перетокам капитала. Она выразила надежду, что это будет происходить плавно, без резких скачков. «Мы видим, как денежно-кредитная политика ужесточается мировыми центральными банками. Но тем не менее, должны быть очень внимательны к рискам финансовой стабильности, к ценам на нефть». Другие риски в мировой экономике связаны с динамикой производства и ростом в Китае. «Были ожидания резкой посадки экономики Китая, но мы видим, что это управляемый процесс, и оцениваем здесь риски со стороны мировой экономики как умеренные», – комментирует Набиуллина.

«По нашей оценке, зависимость российской экономики от нефти, конечно, сохраняется. Но экономика стала менее уязвимой к возможным большим колебаниям цен на нефть», - констатировала Набиуллина. Бюджет и платежный баланс, по ее словам, меньше зависят от таких колебаний. Она обращатила внимание на то, что доля доходов от нефтегазового экспорта в бюджете уменьшилась – с более 50% примерно до 40%, но доля ТЭК к ВВП – весьма значительна. По словам главы ЦБ, введение бюджетного правила это «мощнейший стабилизатор реального курса».

Министр финансов России Антон Силуанов отметил позитивное отношение своих коллег к бюджетному правилу: «Оно нужно не только для того, чтобы мы сохраняли резервы или формировали подушку безопасности для бюджета. Бюджетное правило – это прогнозируемость того, что у нас не будет риска повторения кризисов, которые были в основном связаны с бюджетом – цены на нефть снижались, доходы снижались, расходы не финансировались, урезались, дефицит увеличивался, росла инфляция, происходила дестабилизация курса, ставки и т.д». Он добавил, что при формировании бюджета и, главное, обязательств через бюджетное правило при определенной цене на нефть «мы все дополнительные доходы от нефти и газа не тратим, не разгоняем наши расходные обязательства, а сберегаем». Он еще раз подчеркнул важность прогнозируемости: «Цены на нефть выросли, курс рубля укрепился, но мы сейчас начали осуществлять операции на рынке по покупке валюты в рамках бюджетного правила. Мы не дадим резко укрепиться курсу», – сказал министр, добавив, что для отраслевого бизнеса это негативное явление, так как при этом появляются импортные товары делают его неконкурентоспособным. Действие бюджетного правила позволит, помимо прогнозируемости, также обеспечить валютные поступления в резервы. «В этом году мы планируем 3% ВВП дополнительных валютных поступлений нефтегазовых доходов, которые в случае сохранения нынешних условий могут пойти в резервы», –заявил Силуанов.

  
 «Государство станет сервисным»

В ходе дискуссии «Современные вызовы государственного управления» эксперты обсуждали новую модель управления «государство как платформа».

Глава Сбербанка Герман Греф (на фото слева) начал с утверждения, что улучшение модели управления является сейчас фундаментальной задачей. Успех человека, корпорации и государства в конечном счете зависит от правильно принятых решений, сказал он. При этом с развитием технологий объем информации растет, а «государству нужен двигатель, чтобы извлекать необходимый объем информации и быстро принимать простые решения без участия человека». На вопрос модератора дискуссии - ректора РАНХиГС Владимира Мау о том, становится ли государство меньше от того, что ряд функций принимают на себя не люди, а алгоритмы, Греф ответил: «На мой взгляд, абсолютно нет. Государство меняет свой облик, оно становится очень удобным для граждан, незаметным для них. Государство может быть в кармане. Оно должно обеспечить корректную обработку огромного числа данных, должны быть созданы глобальные облачные сервисы, которые умеют справляться с хранением и обработкой в режиме реального времени с этой информацией». При этом «изменится сам смысл регулирования, точность принятия решений. Уменьшатся возможности государства довлеть над гражданином, государство станет более сервисным».

Вице-президент Центра стратегических разработок, руководитель направления «Институты и общество» Мария Шклярук рассказала о проекте реформы госуправления, которую предлагает ЦСР. По ее словам, два ключевых принципа в основе этой реформы – «государство для граждан» и «государство как платформа»: «Только ленивый не говорит о проблемах госуправления. Тем не менее, начинает развиваться проектное управление, госслужащие начинают обучаться новым методам управления».

В числе проблем она отметила сохранение «кадровой системы», когда простые решения принимаются быстро, а сложные, в большей степени востребованные гражданами и бизнесом – тонут в процессе межведомственного согласования: «Нет эффективной работы на стратегические приоритеты, а в какой-то степени нет и самих стратегических приоритетов».

Если по ведению бизнеса и глобальной конкурентоспособности Россия имеет некоторую положительную динамику, отметила Шклярук, то в традиционных индексах регуляторной среды у страны стабильно низкие показатели. Поэтому, по ее мнению, «можно легко открыть бизнес, но это не поможет его развитию, если на следующем этапе он сталкивается с огромным количеством административных барьеров. Фрагментарность решений, когда навалились в одном месте, но ничего не сделали в другом, приводит к тому, что нужных темпов экономического роста наша страна сейчас не достигает».

Цели реформы – ориентировать государство «на результат для граждан и для бизнеса, культурно, ценностно и на практике». Одной из главных существующих проблем Шклярук назвала«имитационные действия», которые совершает власть, ничего не меняя на практике.

В ЦСР формулируют цели, которые реформа госуправления призвана помочь достигнуть до 2024 г.: +30% ВВП, рост реальных располагаемых доходов населения на 25%, рост продолжительности жизни до 76 лет, снижение бедности на 25%, ежегодный экономический рост до 3,6%. «Это амбициозный прогноз, но без осуществления реформы достигнуть этих показателей невозможно», – констатировала Шклярук.

Кроме того, по ее словам, сейчас делается попытка создать единую систему стратегического планирования, однако она «избыточна»: «У нас только на федеральном уровне порядка 170 документов, не считая приоритетных проектов. И нет ключевого документа – стратегии страны, которая бы задавала единые цели. Деятельность по-прежнему ориентирована на решение текущих задач». По программе ЦСР, следующим шагом должно стать появление программ, в том числе с защищенным бюджетом на 6-летний период, «которые представляли бы собой портфель проектов и позволили сконцентрировать ресурсы на приоритетах». Также, по словам Шклярук, реформа предполагает создание нового федерального органа исполнительной власти – центра управления эффективностью, который отвечает за внедрение управления по результатам, повышение эффективности деятельности на всех уровнях власти, устранение дублирующих функций органов власти, проводит мониторинг реализации изменений и цифровую трансформацию процессов оказания услуг. «У государства-платформы должен появиться главный архитектор, а его сейчас нет. Без этого разрозненная информатизация, которая происходит, не позволит реализовать стратегические цели», – подчеркнула Шклярук. По ее словам, важную роль будет играть и формирование механизмов обратной связи, которое решит проблему имитационности и покажет, правильно ли действует государство.
Целевые показатели государства-платформы:

Президент Российской академии наук Александр Сергеев отметил, что, с точки зрения удобства, «государство как платформа» необходимо, однако, на его взгляд, возрастающий объем присутствия государства в жизни граждан, связанный с развитием технологий, – вопрос дискуссионный. Сергеев считает, что к вопросам стратегического планирования необходимо подключать ученых, а ученым – не бояться дискутировать: «Для постановки правильных стратегических приоритетов наука и бизнес должны нужно найти общий язык».

Владимир Мау согласился с Сергеевым и Шклярук в том, что стратегия очень важна. Однако он подчеркнула, что стратегия нужна для выяснения направления пути, но «крайне опасна, с точки зрения ее тупой практической реализации». По его словам, изменения среды происходят в тот момент, когда стратегия одобрена: «Когда писалась стратегия-2020, понятия «блокчейн» не существовало, а криптовалюты считались какой-то экзотической идеей. Очень хорошая стратегия, но она сталкивается с непредвиденными реалиями». Невозможно не обращать внимания на «радикально изменяющиеся технологии».